До 60-х гг. XIX столетия в России практически не было постоянно действующих педагогических учебных заведений, готовящих учителей начальных училищ. Заметим, что в начале учебной реформы Александра I обучение преподавательских кадров для гимназий осуществлялась в университетах. Подготовка же педагогов для сельских школ правительством не предусматривалась, поэтому духовные училища и семинарии стали основными учебными заведениями в России, готовивших священнослужителей – будущих учителей для начальных школ Российской провинции.

Привлечение участия церковных лиц в организации сельских училищ позволяло без выделения средств из государственного бюджета на оплату труда учителя из государственной казны, организовать первоначальное обучение крестьян. Кроме того, привлекая духовенство к преподаванию в учебных заведениях и управлению ими, верховная власть рассчитывала использовать авторитет местных священников для создания общественного мнения о пользе просвещения. Церковнослужители хорошо знали прихожан, были с местным населением в хороших отношениях, пользовались авторитетом у народа.

Таким образом, в первых начальных школах, открываемых в российской провинции в начале XIX в., учителями являлись местные священники, которые исправляли свои обязанности без вознаграждения. Одни священники за свой труд брали с крестьян небольшую плату, другие покупали на свой счет перья, бумагу и чернила. Занятия проводились непостоянно, часто срывались, т. к. священники большую часть времени занимались своей основной деятельностью в приходе, и основами грамоты овладевала только небольшая часть детей в деревне. Результаты обучения полностью зависели от личности священника, от его ответственности и трудолюбия.

В Олонецкой губернии педагоги сельских приходских училищ первоначально являлись выпускниками Новгородской, Архангельской, Тверской духовных семинарий и Олонецкого духовного училища открытого в Петрозаводске в 1809 г., а затем Олонецкой духовной семинарии,  основанной в 1829 г.

По уставу 1828 г. назначение и увольнение народных учителей находилось в ведении директоров губернских гимназий и смотрителей уездных училищ, которым по прежнему поручался также ближайший контроль над школами. С 1836 г. надзор за школами был передан церковному начальству, благочинным и архиереям. Всякое уклонение священников от обязанности по обучению детей не допускалось.

«Правила для первоначального обучения поселенских, в том числе и раскольничьих детей»,[1] составленные в 1836 г. Святейшим Синодом предназначались сначала для Олонецкой губернии, но затем «с Высочайшего соизволения, распространены и на другие епархии, где есть раскольники».[2] Так в сельской местности Олонецком крае стали появляться школы церковного ведомства, которые должны были стать основным средством распространения православной веры и привлечения внимания крестьянского населения к церковным приходам. Выпускники Олонецкой духовной семинарии – приходские священники в Олонецкой епархии, становятся просветителями грамотности среди жителей села. Все открытые духовным ведомством приходские училища в 1837-1837 гг. никем не финансировались, и содержание их полностью перекладывалось на плечи местного духовенства. Несмотря на отсутствие финансовых средств, губернская дирекция народных училищ и церковное ведомство жестко контролировали священников, выполняющих обязанности учителей. Всякое уклонение от обучения детей не допускалось. Церковнослужители жаловались епархиальному начальству: «Маленькие оклады, а работы много»[3], - писали они в своих донесениях. Чтобы снизить загруженность сельских пастырей, в 1837 г. Священный Синод предложил взять обязанности учителей сельских приходских школ их женам или вдовам. Успешные результаты интенсивной работы Олонецкой консистории и лично архиепископа Игнатия по организации приходских школ в 1832-1838 гг. иллюстрируют «Ведомости об училищах, открытых при приходских церквах Олонецкой епархии» за 1838 г.: по всем уездам губернии было открыто 205 школ, где обучалось 1178 детей (1146 мальчиков и 31 девочка) Вероятно, некоторые из них существовали только номинально. В этом же документе указывается, что «35 приходах были открыты училища, но обучения  в них не проводятся за неимением учеников» [4].

Новый период развития сельских школ был связан с деятельностью Министерства государственных имуществ, которое с 1841 г. принимало активное участие в открытии волостных училищ в селениях государственных крестьян Олонецкой губернии. Следует заметить, что все казенные школы открывались на основе сельских приходских училищ открытых Духовным ведомством в 1836 г. Выделение средств на содержание училищ, приобретение письменных принадлежностей и учебных пособий и, главное, оплата труда наставникам явились важными факторами перехода многих церковных школ в казенное ведомство. Наряду с увеличением численности казенных школ происходило резкое уменьшение количества приходских училищ Духовного ведомства. Если в 1840 г. в селениях губернии существовало 207 церковных школ, то к 1844 г. их насчитывалось только 6. Остальные училища перешли в ведение Министерства государственных имуществ или за неимением средств прекратили свое существование.

Таким образом, во второй четверти первой половины XIX века сельские школы продолжили свою работу под управлением казенного ведомства, а обучение детей в них, как и прежде, вверялось сельскому духовенству. Управляющий Олонецкой палатой государственных имуществ в своем отчете на имя директора училищ сообщил: «В сентябре 1841 г. в здешней губернии, <…> открытые приходские училища для обучения крестьянских мальчиков, предназначаются к отправлению писарских должностей. Обучение вверено в уездах: Олонецком – священнику Симеону Каргопольскому, Вытегорском – священнику Иоанну Васильевскому, Лодейнопольском – священнику Петру Кириллову, Каргопольском – священнику Иоанну Лебедеву, Пудожском – священникам Александру Любимцеву и Андрею Троицкому»[5]. Все они являлись выпусниками Олонецкой духовной семинарии.

Оказавшись вдали от губернского центра, в глухих уголках Олонецкой губернии, выпускники духовной семинарии сталкивались с большими трудностями. Открывая школу, священники не располагали никакими учебными пособиями, теоретическими и практическими руководствами по преподаванию учебных предметов. Кроме того, остро стояла проблема с учебниками и письменными принадлежностями. В таком положении находились все приходские училищ на окраинах северной провинции. Все необходимое для учебного процесса приобреталось на собственные средства и, чаще всего, школа располагалась в домах самих священников.

В некоторых приходах, обучение детей становилось семейным делом. В отсутствии церковнослужителей занятия проводили жены или их родственники. Например, в Кондушском приходе Вытегорского уезда священнику В. Смирнову помогали заниматься обучением детей его дочь Евдокия и зять – пономарь местной церкви И. Зотиков.[6] По воспоминаниям крестьян приходские священники были строги и порой жестоко относились к своим воспитанникам. Представители женского пола – родственницы или супруги священнослужителей обычно занимались с девочками, и наоборот, отличались мягкостью, внимательностью и отзывчивостью к своим ученицам.

Таким образом, многие сельские училища в течение этого периода содержались на счет местного духовенства, пользуясь от него помещением и отоплением, и не имели прочного существования, поэтому в скором времени после открытия закрывались. Так или иначе, устройство школ в сельской местности по различным причинам, не сопровождалось успехом. Сельские училища возникали и вскоре исчезали. Проблема обучения народа возлагалась тем самым на плечи духовного ведомства, но и оно многого не могло сделать. Благодаря самоотверженному безвозмездному труду церковнослужителей – выпускников Олонецкой духовной семинарии в приходах Олонецкой епархии появилась возможность обучения крестьянских детей грамоте. Историки народного просвещения XIX века высоко ценили вклад православного духовенства в дело обучения народа. «Духовенство когда-то одно на своих плечах выносило русское просвещение вообще; постепенное устраняемое правительством от высшего и среднего образования, сделавшегося светским, оно в XIX веке осталось все же единственным государственным элементом, хотя несколько серьезно заботившемся о школе для народных низов. Заслуги духовенства в этом отношении, несмотря ни на что, должны цениться историей очень высоко» [7].